Любовь просится на холст

152

С 1-11 мая в храме Благовещения Пресвятой Богородицы проходила выставка «Пасха на Святой Земле» Анны Моргуновой. После картины переехали в галерею «Особнякъ». Наш корреспондент Лейла Гаджыева посетила открытие выставки и делится своими впечатлениями в этом материале.

«На площади у закрытых Яффских ворот тысячи христианских паломников, которым не удалось попасть в Старый город, ожидали и встречали здесь Благодатный огонь. Шумная разноязычная толпа, готовая вмиг снести все на своем пути, брезентовые навесы, защищающие от солнца, и потом – море огня…»

Таким было описание картины, которая на этой выставке поразила меня сильнее всего. Мне уже и самой стало казаться, что этот Благодатный огонь согревает мои руки и мне даже не нужно тянуться к нему.

— Над этими факелами пришлось больше думать. Ведь задача художника – не столько писать, сколько думать: надо ли это делать или нет. Долго она стояла недописанной. Каждый художник рекомендовал что-то свое: чтобы фигуры все обязательно помещались, их надо прописать, или что их вообще не надо прописывать – пусть люди додумают. В итоге все равно по-своему сделала.

Несмотря на то, что самих фигур на картине немного, кажется, что факелов –миллиарды. И это произвело то самое впечатление массовости после бесконечного ожидания огня.

— Здесь уже никого слушать не нужно – писать надо, как чувствуешь. В любом случае критиковать будут. Главное, чтобы ты был сам с собой честен.

Несколько картин Анна написала, опираясь исключительно на свои впечатления. И вот мы видим окруженный спокойствием и ничем не возмутимой тишиной «Вифлеем на рассвете» – как будто буквально за несколько часов до этого произошло очень важное событие. Важное для всего мира.

В галерее «Особнякъ» на выставке Анны Моргуновой «Пасха на Святой Земле» стало появляться все больше гостей с весенними цветами и благодарными улыбками. И мне все тяжелее было отвлечь ее, а расспросить хотелось о многом.

Анна окончила юридический факультет Кубанского государственного университета и 10 лет работала юристом. В 2017 году произошел долгий перерыв – уехала в Анапу на росписи храма-часовни на территории воинской части ВДВ в качестве подмастерья. Сегодняшняя выставка – результат паломнических поездок 2017 и 2019 гг.

Перейдя от одной картины к другой, я заметила: несмотря на то, что отличной зрительной памятью похвастаться не могу, детали одной из работ стояли в глазах – к ним хотелось присматриваться. Это был «Иордан».

— Пока я не изобразила здесь пальму, все это очень напоминало наш кубанский пейзаж. Я не стала писать пограничника – именно там проходит граница между Иорданией и Израилем. Омовения совершаются обязательно в рубашках… Я участвовала в них дважды. Особенно здорово после того, как нас провели по пустыне.

Воды «Иордана» звали окунуться, прикоснуться к благодати. Казалось, до него всего несколько шагов…

Мы плавно подошли к любимой картине художницы – «Ожидание Благодатного огня. Иерусалим».

— Вначале я долго не могла определиться с композицией, сделала множество эскизов. Каждую фигурку отрисовывала отдельно, но общего видения и понимания не было. И тогда я просто купила холст, который мне понравился. В этот же день узнала, что есть музей-галерея «Особнякъ», пришла на выставку. И именно тогда всё сложилось – теперь эта картина здесь. После того, как я купила холст, написала небо и архитектуру. И первый план небрежно, кистью-сороковкой закрасила. И все, кто видел этот этюд, говорили, что я уже наметила фигуры танцующих людей. Зрители уже видели их очертания, а я – нет…

Оказалось, эта картина оставалась в таком виде до самого карантина 2020 года. Закончить работу Анне удалось во время Великого поста.

— В уединённой, сосредоточенной и в то же время домашней атмосфере за полтора месяца карантина мне удалось закончить более 10 работ моей любимой «палестинской» серии! Я чувствовала, что не хватает ресурса, жизненной энергии в том количестве, которого требовала от меня эта картина. Но в этом мне неожиданно помогла моя работа на Краснодарском ипподроме: там работают удивительные, разносторонне талантливые, артистичные, энергичные люди, которые меня вдохновляют… И наш офис 1970 года постройки, из кирпича, крашеного как будто под песчаник, с маленькими, узкими зарешеченными окнами, плоскими крышами очень напоминает дома Старого Иерусалима, построенные ещё во времена Сулеймана Великолепного…  Такая шикарная натура каждый день перед глазами, – с улыбкой рассказывает художница.

— А почему эти молодые люди на картине все в красных футболках?

— Это арабская молодежь. Они заранее готовятся, репетируют. Оказалось, что это молитвы на арабском языке. Они так зарифмованы, что кажется, будто это что-то несерьезное, но на самом деле это молитвы Богородице, Иисусу Христу. Это величание Пасхи. Пели, хлопали в ладоши – просто поразительно. Лица я писала по памяти. К концу дня у всех уже голоса севшие.

— А какая картина вам наиболее близка?

Анна, недолго думая, повернулась, быстрым жестом показала на картину в другой части зала, и мы тут же оказались возле нее.

— Вот эта. Здесь изображена Пасхальная Всенощная у Храма Гроба Господня. Ночной город, а обратно идти не с кем, из знакомых – никого… Нашелся уже потом компаньон из нашей группы, сопроводил меня.

Я сразу заметила на полотне выходящую из храма женщину в белой шали – одна единственная двигалась против потока.

— Это как будто вы идете.

— Да, это и есть я, – улыбается художница.

Меня в тот момент особенно поразил контраст обжигающе золотого света, обнимающего храм, и ультрамариновое небо, дающее смелый контраст.

Спустя несколько картин Анна рассказала мне, что в студенчестве пела в церковном хоре. Увидев музыканта с барабаном, я сразу поняла, что сегодня услышу те самые напевы арабской молодежи в красных футболках.

Гуляя по галерее, но, скорее, по Иерусалиму, я не заметила, как вокруг собралось множество гостей. Все стремились обменяться с Анной хотя бы несколькими фразами, обнимали и благодарили ее. И самыми благодарными были материнские глаза.

— Больше всего меня радует то, что свое творчество, свой труд она посвящает самому главному – Господу. Ведь это не просто полотна. Без способности увидеть красоту невозможно писать. У нее всегда при этом присутствует мысль: красота не сама по себе, она – результат творчества Божьего, – сказала мама художницы Наталья Владимировна.

Во время выставки я все время обращала внимание на теплую улыбку сестры художницы – Саши. Ее русые кудряшки струились, а круглые очки сияли. Но свет был вовсе не от них, а от глаз. На выставке в кругу семьи и друзей Саша призналась в том, что работы сестры помогают ей в учебе, успокаивают и поддерживают.

— Я говорила, что у нас их слишком много, но, когда всё перевезли сюда, мне их стало как-то не хватать.

Публика тепло засмеялась.

Музыкант сел у «Иордана» с барабаном. К нему подошла Анна. Секунды тишины. Барабан заговорил под ударами рук музыканта. Анна начала петь псалмы на иврите и греческом языке. Голос как бы обнимал галерею и всех, кто в ней был. Он вызвал во мне те же чувства, что и мудрый Иордан. Недаром он принадлежит кисти художника, голос которого так же разлился в тишине.

После аплодисментов вышла Саша и исполнила «Христос Воскресе» («Аl Masih Kam») на арабском языке с сестрой – руки барабанщика ускорились, звучало гармоничное двухголосие.

Я стояла, смотрела на арабскую молодежь в красных футболках, слушала псалмы и сразу вспомнила спокойную обстановку в наших храмах. И подумала о том, насколько дивно: всем Господь дает по темпераменту, по ощущениям своим прославлять Его имя. И здесь нет определенных правил или математического расчета. Только любовь.

Корреспондент информационно-издательского отдела Екатеринодарской епархии Лейла Гаджыева